“Представители правоохранительных органов, применяя пытки понимают, что они получат или очень мягкое наказание, или не получат его в принципе”.

Нигина Бахриева, Таджикистан, директор общественного фонда Nota Bene, руководитель коалиции неправительственных организаций Таджикистана по борьбе с пытками ответила на вопросы Лента.ру» о том, почему издевательства над людьми в Средней Азии остаются безнаказанными и какие меры могут изменить ситуацию.

– Среди основных проблем вы обозначили несправедливое судопроизводство и преследования по политическим мотивам. Недавно в Таджикистане рассматривали громкое дело, когда от пыток в тюрьме скончался оппозиционер Умед Тоджиев. Этот случай можно рассматривать как характерный для страны?

– Это дело достаточно громкое и, учитывая тот факт, что я являюсь руководителем коалиции неправительственных организаций Таджикистана по борьбе с пытками, мы отслеживаем это дело. Мы также очень тесно сотрудничаем с адвокатом потерпевших – родственников Тоджиева. По сути, исходя из той информации, которой мы владеем, мы можем сказать, что в отношении Тоджиева было применено жестокое обращение, в результате которого он попытался выпрыгнуть из окна третьего этажа.

Тоджиев был задержан по административному правонарушению, то есть ему не было предъявлено уголовного обвинения. По словам самого Тоджиева, его адвокатов и родственников, к нему были применены пытки, не выдержав которых он попытался выпрыгнуть из окна и сломал себе ноги. Несмотря на то, что он нуждался в медицинской помощи, его из медицинской части перевели в следственный изолятор, где пытали. Его здоровье ухудшилось и по истечении определенного времени он скончался.

В ходе самого дела было достаточно много различных правонарушений – начиная с того, что адвокат, который был нанят родственниками Тоджиева, не мог в течение длительного времени вообще попасть к нему, пока он находился в больнице. Впоследствии ему было предъявлено обвинение в организации преступного сообщества, и был предоставлен адвокат, который, по сути, больше защищал интересы следствия.

В результате, через определенное время, когда адвокат, нанятый родственниками Тоджиева, попал к подопечному, тот рассказал о пытках, которые к нему применяли. После его смерти родственники достаточно долго не хотели, чтобы это дело дальше велось, потому что боялись преследований в отношении других членов семьи.

Но, на сегодняшний момент я могу сказать, что родственники все-таки согласились, по факту смерти Тоджиева было возбуждено уголовное дело по статье «Халатность», что, конечно же, не является адекватным. Поэтому адвокат недавно вступил в дело, он знакомится с материалами, и мы надеемся, что получится добиться проведения расследования и наказания виновных по данному делу.

– Как часто в Таджикистане выносятся обвинительные приговоры по делу о пытках в отношении сотрудников правоохранительных органов?

– У нас сама статья «Пытки» является новшеством в уголовном кодексе и действует с лета 2012 года. За этот период времени известны четыре случая, четыре уголовных дела, которые были возбуждены по этой статье. Результаты, которые есть, они, конечно, не обнадеживающие. Потому что по одному делу в отношении несовершеннолетнего виновный был приговорен к семи годам лишения свободы, что является адекватным тому, что он сделал.

Суд также постановил, чтобы он выплатил материальную компенсацию – сумма небольшая, эквивалентна 340 долларам, но это был достаточно прогрессивный шаг, это было первое дело по пыткам, рассмотренное судами Таджикистана. Сейчас адвокаты готовят иск о компенсации морального ущерба.

Второе дело – тоже по статье «Пытки», виновный был приговорен к двум с половиной годам лишения свободы, но впоследствии его приговор был изменен на два года условно. То есть по сути, он просто ушел от наказания. По третьему делу виновному приговорили к году лишения свободы. А четвертое дело было направлено на доследование – статья «Пытки» была изменена на «Незаконное содержание под стражей».

Если в целом говорить, это приводит к атмосфере безнаказанности. Потому что все представители правоохранительных органов, применяя пытки понимают, что они получат или очень мягкое наказание, или не получат его в принципе. Юристами разных организаций, которые являются членами нашей коалиции, ведется достаточно большое количество дел, где в результате пыток жертвы скончались.

По этим делам где-то нам удалось добиться приговоров, но они являются очень незначительными. В других случаях дела возбуждаются, но потом в течение многих лет мы не можем добиться завершения этих дел. Или в принципе нам отказывают в возбуждении уголовного дела, ссылаясь на то, что заявления о пытках не подтвердились.

– На ваш взгляд, какие меры, возможно принятые на законодательном уровне, могли бы изменить ситуацию с правами человека в Таджикистане?

– Вряд ли принятием законодательства можно в целом изменить ситуацию. Потому что в большинстве своем в наших странах законодательство сейчас хорошее. Здесь больше вопрос правоприменительной практики. Понятно, что ситуация не изменится, пока не будет, скажем, государственных органов, чиновников, борющихся с этим явлением – то есть, чтобы каждый случай нарушения прав человека расследовался, виновные привлекались к ответственности. И, конечно, серьезное значение имеет судопроизводство.

В нормально работающей демократической стране, если мои права нарушаются – я иду в суд, получаю сатисфакцию, компенсации и так далее. У нас получается, что даже когда есть эти процедуры, и есть нарушения, и жертва готова бороться, защищать свои интересы, мы приходим в суд, и дальше ничего не происходит. Поэтому такая общая ситуация получается, что должны быть комплексные реформы и должна работать система в целом: система правосудия, система осуществления прав человека на практике и, конечно же, законодательство.